Неточные совпадения
«Ах, что я делаю!» сказала она себе, почувствовав вдруг боль в обеих сторонах головы. Когда она опомнилась, она увидала, что держит обеими руками свои волосы около
висков и
сжимает их. Она вскочила и стала ходить.
То, что произошло после этих слов, было легко, просто и заняло удивительно мало времени, как будто несколько секунд. Стоя у окна, Самгин с изумлением вспоминал, как он поднял девушку на руки, а она, опрокидываясь спиной на постель,
сжимала уши и
виски его ладонями, говорила что-то и смотрела в глаза его ослепляющим взглядом.
— Шш! — зашипел Лютов, передвинув саблю за спину, где она повисла, точно хвост. Он стиснул зубы, на лице его вздулись костяные желваки, пот блестел на
виске, и левая нога вздрагивала под кафтаном. За ним стоял полосатый арлекин, детски положив подбородок на плечо Лютова, подняв руку выше головы,
сжимая и разжимая пальцы.
Было очень неприятно наблюдать внимание Лидии к речам Маракуева. Поставив локти на стол,
сжимая виски ладонями, она смотрела в круглое лицо студента читающим взглядом, точно в книгу. Клим опасался, что книга интересует ее более, чем следовало бы. Иногда Лидия, слушая рассказы о Софии Перовской, Вере Фигнер, даже раскрывала немножко рот; обнажалась полоска мелких зубов, придавая лицу ее выражение, которое Климу иногда казалось хищным, иногда — неумным.
Крепко
сжимая ладонями
виски его, она сказала еще тише...
Однажды он, проглотив первый кусок, расслабленно положил нож, вилку и,
сжав виски свои ладонями, спросил с тихой радостью...
Шагая по комнате, он часто и осторожно закидывал обеими руками пряди волос за уши и,
сжимая виски, как будто щупал голову: тут ли она?
Это было его первое слово. До этого он сидел молча, поставив локти на стол,
сжав виски ладонями, и смотрел на Маракуева, щурясь, как на яркий свет.
Он оглянулся, ему показалось, что он сказал эти слова вслух, очень громко. Горничная, спокойно вытиравшая стол, убедила его, что он кричал мысленно. В зеркале он видел лицо свое бледным, близорукие глаза растерянно мигали. Он торопливо надел очки, быстро сбежал в свою комнату и лег,
сжимая виски ладонями, закусив губы.
Именно об этом человеке не хотелось думать, потому что думать о нем — унизительно. Опухоль заболела, вызывая ощущение, похожее на позыв к тошноте. Клим Самгин, облокотясь на стол,
сжал виски руками.
Эти мысли казались ей чужими, точно их кто-то извне насильно втыкал в нее. Они ее жгли, ожоги их больно кололи мозг, хлестали по сердцу, как огненные нити. И, возбуждая боль, обижали женщину, отгоняя ее прочь от самой себя, от Павла и всего, что уже срослось с ее сердцем. Она чувствовала, что ее настойчиво
сжимает враждебная сила, давит ей на плечи и грудь, унижает ее, погружая в мертвый страх; на
висках у нее сильно забились жилы, и корням волос стало тепло.
Назанский опять подошел к поставцу. Но он не пил, а, повернувшись спиной к Ромашову, мучительно тер лоб и крепко
сжимал виски пальцами правой руки. И в этом нервном движении было что-то жалкое, бессильное, приниженное.
И, раздвинув в обе стороны волосы на лбу мертвеца, она крепко
сжала руками его
виски и поцеловала его в холодный, влажный лоб долгим дружеским поцелуем.
Бобров
сжал руками
виски, в которые лихорадочно билась кровь.
Тогда, надев шапку, он положил деньги в карман, сунул руки в рукава пальто,
сжался, наклонил голову и медленно пошёл вдоль по улице, неся в груди оледеневшее сердце, чувствуя, что в голове его катаются какие-то тяжёлые шары и стучат в
виски ему…
Илья сидит, облокотясь на стол, и,
сжимая виски ладонями, разглядывает картину.
Та, заслышав эти всякий день повторявшиеся признания, тихо зевала и
жалась виском к плечу мужа, а он в своем бреде влюбленном шептал...
— Не могу, не могу понять! — проговорила Таня,
сжимая себе
виски и глядя в одну точку.
Он опять садится на то же самое место, между печкой и ружейной пирамидкой, и почти тотчас же мягко и нежно
сжимает его
виски дремота. «О чем? О чем я теперь? — спрашивает себя шепотом Меркулов, зная, что теперь в его власти вызвать перед глазами что-то очень приятное и знакомое. — Ах да! Деревня… речка… А ну-ка, ну-ка… Ну, пожалуйста, ну прошу тебя…»
День проходит. Глядя, как темнеют окна, Варька
сжимает себе деревенеющие
виски и улыбается, сама не зная чего ради. Вечерняя мгла ласкает ее слипающиеся глаза и обещает ей скорый, крепкий сон. Вечером к хозяевам приходят гости.
Я упала головой на стол,
сжала виски ладонями и невольно застонала сквозь стиснутые зубы.
— Да, сестра, — говорил он, наклонив к Ларисе голову и приподняв на
виске волосы, — здесь тоже в мои тридцать лет есть серебряные нити, и их выпряла эта прекрасная белая ручка этой прекрасной Александры Ивановны… Так уж предоставь мне лучше вас знать эту Александру Ивановну, — заключил он, ударяя себя пальцем в грудь, и затем еще раз
сжал сестрину руку и уехал.
Гордановым овладело какое-то истерическое безумие, в котором он сам себе не мог дать отчета и из которого он прямо перешел в бесконечную немощь расслабления. Прелести Ванскок здесь, разумеется, были ни при чем, и Горданов сам не понимал, на чем именно он тут вскипел и сорвался, но он был вне себя и сидел, тяжело дыша и
сжимая руками
виски до физической боли, чтобы отрезвиться и опамятоваться под ее влиянием.
И опять голос ее оборвался. Александра Михайловна всхлипнула. Таня наклонилась над столом,
сжав руками
виски. И сидели они все трое и, уткнувшись в руки, ревели, не стыдясь друг друга, и каждая думала о себе…
У Елизаветы Алексеевны была мигрень. Осунувшаяся, с злым и страдающим лицом, она лежала на кровати,
сжав руками
виски. Лицо ее стало еще бледнее, лоб был холодный и сухой. Александра Михайловна тихонько закрыла дверь; она с первого взгляда научилась узнавать об этих страшных болях, доводивших Елизавету Алексеевну почти до помешательства.
И она живо, с поразительной ясностью, в первый раз за все эти тринадцать лет, представила себе мать, отца, брата, квартиру в Москве, аквариум с рыбками и все до последней мелочи, услышала вдруг игру на рояле, голос отца, почувствовала себя, как тогда, молодой, красивой, нарядной, в светлой, теплой комнате, в кругу родных; чувство радости и счастья вдруг охватило ее, от восторга она
сжала себе
виски ладонями и окликнула нежно, с мольбой...
Надежда Петровна
сжала себе
виски и словно сдавила пружину: волосы прядями посыпались на ее плечи…
Садимся обедать. Раненый офицер, у которого от раны в
висок образовалось сведение челюстей, ест с таким видом, как будто бы он зануздан и имеет во рту удила. Я катаю шарики из хлеба, думаю о собачьем налоге и, зная свой вспыльчивый характер, стараюсь молчать. Наденька глядит на меня с состраданием. Окрошка, язык с горошком, жареная курица и компот. Аппетита нет, но я из деликатности ем. После обеда, когда я один стою на террасе и курю, ко мне подходит Машенькина maman,
сжимает мои руки и говорит, задыхаясь...
Как девочка, которой подарили дорогой веер, он, прежде чем написать заглавие, долго кокетничает перед самим собой, рисуется, ломается… Он
сжимает себе
виски, то корчится и поджимает под кресло ноги, точно от боли, то томно жмурится, как кот на диване… Наконец, не без колебания, протягивает он к чернильнице руку и с таким выражением, как будто подписывает смертный приговор, делает заглавие…
Я громко всхлипывала,
сжимая себе
виски, и бормотала...
Валя молчал. Внезапно лицо женщины растянулось, слезы быстро-быстро закапали одна за другой, и, точно потеряв под собою землю, она рухнула на кровать, жалобно скрипнувшую под ее телом. Из-под платья выставилась нога в большом башмаке с порыжевшей резинкой и длинными ушками. Прижимая руку к груди, другой
сжимая виски, женщина смотрела куда-то сквозь стену своими бледными, выцветшими глазами и шептала...